Владимир Хираско — сын священнослужителя из города Подольска на Украине. Окончил Подольскую духовную семинарию. После её окончания работал учителем церковно-приходских школ в деревне Киевец Минского уезда, через полгода был переведен в местечко Туров в Беларуси.
В 1899 году 25-летний Владимир Хираско женился, был рукоположен во иерея и назначен настоятелем церкви Вознесения Господня в селе Омельно Игуменского уезда (ныне Червенский район). Одновременно исполнял обязанности законоучитель в народном училище селе Омелино и церковно-приходской школы деревни Синча. В Омельно отец Владимир прослужил семь лет. Его пастырский талант с особой силой проявился в святом деле преподавания Закона Божьего.
В 1906 году назначен настоятелем Свято-Георгиевской церкви в селе Юревичи Игуменского уезда Минской губернии, одновременно преподавал в народном училище и в церковно-приходской школе. В 1911 году назначен настоятелем церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Минске при училище слепых, одновременно преподавал Закон Божий в мужской и женской городских гимназиях, трудился в епархиальном попечительстве о бедных духовного звания.
По характеру человек миролюбивый, отзывчивый и очень добрый, он особое внимание проявлял к слепым детям, которых обучал в училище истинам православной веры, стараясь укрепить в них дух бодрости и смирения.
В 1915-1922 годах состоял в причте Казанского храма. Подвергался кратковременным арестам в 1919 (за мнимую связь с эсерами) и 1920 годах (при польской оккупации Минска, за то что прятал большевиков). С 1923 года вновь являлся настоятелем Скорбященской церкви.
В конце 1925 года из Минска был выслан Минский и Белорусский митрополит Мелхиседек (Паевский) за противодействие обновленчеству. Отец Владимир хорошо знал владыку Мелхиседека и вместе с верующими пробовал облегчить его участь, обращался в различные инстанции с просьбой не высылать владыку.
29 декабря 1925 года протоиерей Владимир был арестован по ложному обвинению в связях с польским генеральным консульством. Матушка отца Владимира осталась одна с пятью детьми несовершеннолетнего возраста. Она пыталась добиться освобождения мужа, писала в ОГПУ, но безрезультатно.
Стараясь поддержать его, верующие направили ему несколько писем. Во время допросов отец Владимир категорически отказался назвать тех людей, которые обращались к нему с этими письмами. В марте 1926 года его заставили покинуть Минск, и он был направлен в административную ссылку на три года в город Орел.
12 марта 1929 года вернулся в Минск и вновь стал служить при Скорбященской церкви.
В начале апреля этого же года снова был арестован. Сигналом к аресту послужила анонимная статья-донос, напечатанная в газете «Рабочий», в которой о. Владимира голословно обвиняли в контрреволюционной деятельности, с этим обвинением он и был арестован. Одной из действительных причин ареста были планы властей по сносу храма и строительству на его месте Дома правительства, что и было вскоре осуществлено. Протоиерей Владимир виновным себя не признал.
Из показаний о. Владимира: «В г. Минск из Орла я возвратился во вторник 12 марта... В первый раз богослужение совершил в субботу 17 марта. Никаких встреч и приветствий никто мне не устраивал. Я же сам обратился с приветствием к своим прихожанам, в котором говорил, что с радостью встречаюсь с ними и благодарю Бога за то, что неизбежные в жизни каждого человека горести и тяготы вера в Бога помогла мне перенести, и что эта вера может облегчить тяготы жизни каждого из христиан, и потому следует быть твердым в вере. На другой день, в воскресенье, мною была произнесена проповедь на тему о всепрощении... Эта тема была избрана потому, что тот воскресный день носит название „Прощеного воскресенья“, когда православные готовятся получить прощение своих грехов в Таинстве покаяния... В среду на первой неделе Великого Поста перед причащением я говорил причастникам на тему: „Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем“, призывая верующих людей доброй жизнью дать возможность Господу вспомнить из их жизни хоть что-нибудь доброе. В двух последних моих речах, произнесенных мною 24 марта, никаких антисоветских или контрреволюционных лозунгов не было. В первой из них проводилась мысль о том, что торжество Православия заключается в доброй христианской жизни, во второй речи, сказанной на пассии, т.е. службе, посвященной воспоминанию страданий Христа, я говорил о том, что всякого рода страдания и лишения в жизни нужно переносить безропотно по примеру Христа. Заканчивая свои показания по поводу отмеченных в корреспонденции газеты „Рабочий“ фактов, якобы свидетельствующих о моей контрреволюционной деятельности, я, собственно говоря, думаю, что никаких фактов в этой корреспонденции не имеется...»
По постановлению особого совещания ОГПУ от 26 июля 1929 года был выслан на три года в Сибирь. Во время заключения у него резко ухудшилось зрение. Дважды о. Владимир обращался к тюремному начальству с просьбой прислать врача, но так и не получил никакого ответа. За время лагерной жизни он почти ослеп.
В июле 1932 году был освобожден уже будучи тяжело больным. Последний год жизни в городе Гжатске (ныне город Гагарин) Смоленской области.
Скончался в 1933 году в Гжатске от расстройства здоровья, подорванного в заключении. Похоронен в Гжатске.
